Бывшие "инженеры человеческих душ" ныне растоптали Красное знамя под сенью которого воспевали КПСС и Советскую власть, получая премии и гонорары. Но не все перевернулись наизнанку! Среда немногих писателей и поэтов, представителей творческой интеллигенции, оставшихся верными трудовому народу, настоящих Людей с Чистой Совестью с полным основанием можно назвать Геннадия Довнара, почетного гражданина Луганска, автора 30 книг: романов, повестей, пьес, публицистики. Об этом свидетельствует и его последний исторический ромам "Донбасс в огне".

Почему Г.Довнар обратился к событиям далекого 1905 года? Только ли в связи с приближением столетнего юбилея первой русской революции? Наверное, нет. Всем своим содержанием роман смотрит из прошлого в наши дни.

Источником для написания романа послужили не только архивные документы. Двадцатилетним сержантом-минометчиком Г.Довнар вернулся с фронта и, закончив Одесский университет, получил назначение в школу г.Ворошиловграда. Здесь он и сошелся близко со старым большевиком, активным участником революции Д.Параничем, заведовавшим тогда Домом-музеем К.Е.Ворошилова, чьим соратником он был. Воспоминания Д.Паранича вместе с документами и легли в основу романа, в котором он стал одним из главных героев.

Читая роман, окунаешься в атмосферу царской России. Как это не похоже на ту сусальную "Россию, которую мы потеряли" на лубочные картинки фильма Говорухина. В твоем воображении встают острые конусы терриконов, дымящиеся трубы заводов, а вокруг черные, жалкие лачуги рабочих поселков. "Между приземистыми землянками, - пишет Г.Довнар, - тянутся длинные, угрюмые бараки с запавшими, как бока заезженных кляч, крышами." Загляните в эти бараки или казармы, как их называли. В каждый набивалось по 20 -30 семей на двухъярусных нарах без простенков, там трудно было дышать от вони сушившихся портянок, пота, готовившейся пищи, угольной пыли. Не ждет ли подобное и ныне тех, кого выбросят из многоэтажек по неуплате коммунальных услуг? Не повторится ли у наших детей и внуков судьба детей в царской России, вынужденных зарабатывать на жизнь порой с 9 лет? Читая роман, убеждаешься, что РСДРП вырастала корнями из гущи рабочего класса. Клим Ворошилов - слесарь, затем крановщик, Дмитрий Паранич - горновой, литейщик, рабочими-металлистами были Александр Пархоменко, Федор Якубовский, Иван Алексеев, Петр Пузанов, Сергей Сараев, имена которых и поныне носят заводы и улицы Луганска, все они поистине твердокаменные большевики, ленинская гвардия.

Автор воспроизводит основные вехи 1905 г. в Донбассе: февральская забастовка, вспыхнувшая в ответ на "Кровавое воскресенье", июльская стачка, завершившаяся кровавым побоищем и, наконец, декабрьское вооруженное восстание в Горловке. Нельзя не поражаться мужеству пролетариев Донбасса. Ни избиения, ни "черные списки", обрекавшие на безработицу, ни тюрьмы и расстрелы, виселицы не были способны сломить их революционный дух!

Стоит познакомиться с романом, чтобы поучиться опыту революционной борьбы. Печатание на гектографе "летучих листков" - листовок, избрание представителей от цехов для создания стачечного комитета, зародыша Совета, сбор денег на приобретение оружия и формирование рабочей дружины, охранявшей от бесчинств "черной сотни", сочетание нелегальной работы с массовой политической агитацией и организацией стачек, борьба против оппортунистов, всему этому нужно учиться сегодня заново,

Роман Г.Довнара является не чисто исторической хроникой, а полноценным художественным произведением, где немало образов, воссоздающих колорит эпохи. Вот лишь один пример. Заводской гудок проходит через всю жизнь пролетария. Но воспринимается он по-разному, в зависимости от эмоционального настроя и обстоятельств: "Над территорией завода поплыл гудок - протяжный, маслянистый, словно растеклась в воздухе толстая струя дегтя". А в дни декабрьского восстания он звучал, тревожно: "гудок не умолкал, наполняя своим ревом весь город, щекотал в ушах и будто всверливался в мозг. А вскоре к нему присоединилось еще несколько гудков - звонких, задорных".

Если звучание гудка олицетворяло дружескую силу, то облик пристава Грекова - "мясистый, с лоснящимся лицом и бычьей шеей зверюга, с пудовыми кулачищами" - выступает как символ звериной сути царского самодержавия.

Декабрьское вооруженное восстание потерпело поражение. Плохо вооруженные дружинники в Горловке были разгромлены драгунами и казаками. На снегу осталось около 300 убитых бойцов. Приговоренный к смерти Василий Домащенко в последнем письме, обращенном к любимой женщине, рассказал о гибели врача алчевской дружины - Анны Шахиной: "Нас гнали тогда в луганскую тюрьму. Мы были связаны веревкой и проволокой. Нас хлестали нагайками, били ногами и ножнами сабель. Точно так же, по-скотски, обращались и с Анной Ивановной. И вот один из конвоиров ударил ее носком сапога. Она с презрением сказала: "Вам только с женщинами и воевать, царские холуи!" - и плюнула ему в лицо. Начальник конвоя приказал: "В кусты ее стерву и саблями!" Первый полоснул ее саблей тот, кто получил заслуженный плевок, а за ним все, кто там был. Она давно лежала на снегу мертвой, а они все рубили ее окровавленными шашками".

Вот он настоящий облик той "России, которую мы потеряли!" Всего было привлечено к суду 132 человека, 32 из них приговорены к смертной казни через повешение. Приговоренным к смерти было предложено написать просьбы о помиловании. Но они отказались! "Мы поклялись в этом друг перед другом клятвой революционера, - писал в своем письме Василий Домащенко. - Прости меня за это, родная, любимая Галонька, но пойми: я не могу просить пощады у тех, кого ненавижу более всего на свете и в битвах с кем готов умереть хоть десять раз. Я не приемлю жизни, которая разделяет людей на бедных и богатых, что равно - на рабов и рабовладельцев, как было тысячи лет назад." Ему и еще 23-м, в том числе Д.Параничу, казнь была заменена многолетней каторгой. Но 8 других руководителей восстания были повешены. Григорий Ткаченко-Петренко, обращаясь к братьям, рабочим, друзьям, писал в предсмертном письме: "...иду на эшафот гордой поступью, бодро и смело смотрю прямо в глаза своей смерти, и смерть меня страшить не может, потому что я как социалист и революционер знал, что меня за отстаивание наших классовых интересов по головке не погладят, и я умел вести борьбу и, как видите, умею помирать за наше общее дело так, как подобает честному человеку. Я по убеждению социал-демократ и ничуть не отступил от своего убеждения ни на шаг до самой кончины моей жизни".

Революция 1905 года потерпела поражение. Но жертвы, принесенные трудящимися, не были напрасными. "Революция 1905 года была генеральной репетицией революции 1917 года", - писал В.И.Ленин.

Роман Г.Довнара есть не только воссоздание исторической картины, но и урок, и призыв обращенный к трудящимся, рабочему классу сегодня. Как вы могли допустить, чтобы у вас отобрали все завоевания революции, социализма, за которые было отдано столько жизней? Как вы могли позволить, чтобы все, созданное руками многих поколений могли присвоить новорожденные капиталисты?

Как вы можете терпеть возрождение капиталистических порядков, не оказывая никакого сопротивления эксплуататорам?

Да, ныне трудящиеся снова узнали, что такое 12-часовой рабочий день, всевластие ХОЗЯИНА и бесправие труженика, рабский труд без оплаты по полгода и более. Но у них пока нет мужества дать отпор, защитить свое человеческое достоинство, дело отцов и прадедов. Это временное состояние шока и растерянности вызвано предательством горбачевской верхушки партии и отсутствием опыта классовой борьбы. Придет время, когда из среды молодых пролетариев появятся такие, как Клим Ворошилов, Дмитрий Паранич, Александр Пархоменко, Василий Домащенко, Григорий Ткаченко-Петренко и другие герои романа Геннадия Довнара.

Оно придет, это время, оно не за горами!

Феликс Горелик
газета "Рабочий класс"